Если не считать самой трехлучевой звезды, то двери типа «крыло чайки» это, пожалуй, главный маркер узнаваемости Mercedes-Benz. Ведь говорим «галлвинг» подразумеваем «Мерседес». Причем, «Мерседес» стильный, быстрый, дорогой.
«Крылья чайки» образ настолько культовый, что история их случайного в общем-то изобретения кажется удивительной. Ведь образчик высокого стиля и безупречного вкуса, двери типа «крыло чайки» появились на свет не благодаря озарению великого дизайнера. Вообще-то они стали способом выйти из одного крайне затруднительного положения...
Началась эта история в конце 40-х годов прошлого века. Вторая мировая завершилась совсем недавно, но Mercedes-Benz, значительно пострадавший от бомбардировок и послевоенных санкций союзников, уже стремительно поднимался на ноги. От производства грузовиков и автобусов «трехлучевые» вернулись к полномасштабному выпуску легковых автомобилей. Приближаясь к рубежу 50-х, Mercedes-Benz чувствовал себя достаточно бодро, чтобы вспомнить о давней, но подзабытой в силу известных причин страсти – об автогонках.
О возвращении гоночной программы заговорили еще в 1948-м, на званном ужине посвященном 25-летию работы в структуре Mercedes-Benz гоночного директора Альфреда Нойбауэра. Все сошлись на том, что автоспорт поможет выправить реноме фирмы, подпорченное производством моторов для «мессершмитов» и сборкой «пантер». Но с чего начать?
Поначалу решили приобрести небольшую фирму «Веритас», известную спортивными и гоночными разработками. Купить и превратить ее в гоночное подразделение Mercedes-Benz. Но владельцы Veritas заломили цену и от этой идеи пришлось отказаться. Использовать старый довоенный багаж тоже уже не получалось.
В сентябре 1950-го на Нюрбургринге появились гоночные Mercedes-Benz W154 1939 года и все стало ясно. Даже такие асы как Рудольф Караччиола и Херманн Ланг не могли заставить старую технику ехать быстрее, чем их более современные соперники.
В итоге в 1951-м году решено было разрабатывать новый автомобиль. Вообще-то Mercedes-Benz прежде всего хотел заявиться в чемпионат мира «Формулы-1». Однако новый единый технический регламент Гран-при должен был вступить в силу только начиная с сезона-1954. В Штутгарте не захотели ждать три года и начали строить гоночную модель для соревнований спорткаров: «Ле-Ман», “Милле Милья» и так далее.
По большому счету проект, который станет известен под именем 300 SL (W194), задумывался как временное решение. Пробный шар накануне полномасштабного возвращения в мир автоспорта. Потому и машину строили в сжатые сроки, максимально используя компоненты серийных «мерседесов». В главные доноры будущего 300 SL определили самую престижную на тот момент модель Mercedes-Benz – 300-ю серию, она же кузов W186 или просто «Аденауэр».
Это был большой, тяжелый, во всех смыслах консервативный автомобиль, в котором не было ничего спортивного и тем более гоночного. Рядная 3-литровая «шестерка» выдавала, например, всего 115 л.с.
Гоночные инженеры Mercedes-Benz снабдили мотор тремя карбюраторами, двойным распредвалом в головке блока и модифицированными впускным и выпускным коллекторами. Но мощность удалось поднять всего до 175 л.с. Ерунда на фоне 4-литровых 12-цилиндровых Ferrari. Кроме того, серийные элементы подвески и трансмиссия оказались избыточно тяжелыми для гоночной машины. С такими вводными нечего было и думать о том, чтобы строить автомобиль на традиционной раме лестничного типа. Требовалось более элегантное и эффективное решение.
Главный конструктор гоночных Mercedes-Benz Рудольф Уленхаут разглядел его в пространственной раме. Впоследствии «спейс-фрейм» станет привычным решением для шасси гоночных и серийных автомобилей. Но в начале 50-х это было нечто новое. Чем-то рама 300 SL напоминала ажурную будто сотканную из сотен тоненьких алюминиевых трубочек клетку для великанской канарейки. Не особо прочные по одиночке, сваренные воедино трубочки превращались в жесткую и легкую конструкцию.
Однако пространственная рама означала и неожиданную проблему. При такой конструкции на автомобиль никак нельзя было установить обычные распашные двери. Ведь каркас из сваренных трубок заканчивался только в районе стоек крыши, а вырезать в нем боковые ниши значит серьезно снижать жесткость конструкции...
Уленхаут засел за тщательное изучение техрегламента и обнаружил, что в правилах нигде не написано каким образом должны открыться двери. Главное, чтобы они были, а уж в бок или вверх – это никого не волнует. Тут решение пришло само собой – с боковин кузова дверки просто переместились на крышу. Это страшно усложнило процесс посадки/высадки, зато полностью отвечало и духу, и букве техрегламента.
При открытых дверях Mercedes-Benz 300 SL действительно напоминал парящую над волнами чайку. Это красивое прозвище приклеилось к W194 сразу как только он появился на страницах автомобильных изданий. Поводов же для упоминаний в прессе было хоть отбавляй. В первый (и кстати единственный) сезон 300 SL выиграл четыре гонки в шести стартах, включая 24-часа Ле-Мана и многодневную «Каррера Панамерикана»!
Возвращение Mercedes-Benz в мир больших скоростей не могло быть более успешным. Когда еще через два года на рынок выйдет дорожная версия 300 SL (W198) двери «Крыло чайки» окончательно утвердятся в статусе синонима успешного спорткара.
Текст: ЮНИТ